Dovilė Jakniūnaitė

Pasikalbėjome su Konstantinu Ameljuškinu iš Delfi.ru – apie Rusiją ir jos tapatybę, ir užsienio politiką, žinoma.

*****

Россия всегда будет беспокоить Литву по той простой причине, что происходящие там процессы так или иначе сказываются на регионе и Литве в частности, утверждает исследователь Довиле Якнюнайте. По ее словам, процессы формирования идентичности современной России основываются на утверждении, что Россия — великая, не похожая на другие и независимая держава, которая может и должна участвовать в формировании повестки дня мировых процессов.

«Поиски идентичности в современной России и политическая практика», исследование под таким названием в скором времени намереваются выпустить в свет литовские исследователи. Работу над ней они начали примерно полтора года назад, цель — взглянуть на тему с разных углов зрения, показать, как российское государство конструирует свою идентичность. Авторы стремятся создать общую картину и показать, с помощью каких механизмов в России происходят процессы формирования современной идентичности.

Работа будет выпущена в Литве и сейчас редактируется, планируется, что весной она увидит свет. О ней — разговор DELFI с руководителем проекта проекта, доцентом Института международных отношений и политических наук Довиле Якнюнайте.

В исследовании речь идет о конструировании идентичности, т. е. по вашему мнению она еще не утвердилась? России его нужно создавать?

Формирование, конструирование — это постоянный процесс. Любое государство ищет себя, для некоторых это болезненный процесс, для других не настолько. У некоторых, наверное, лексикон обозначен четче, у других менее четко. Россия же из тех стран (конечно, то же можно сказать и о Литве), которая все интенсивнее и определеннее пытается высказать, чем она является как государство. Ее политическая элита пытается обозначить, что такое Россия, идет постоянный поиск, поэтому за Россией очень интересно наблюдать.

 В какую сторону направлено это формирование идентичности?

Мы чаще всего смотрим на Россию как на внешнеполитического игрока, на ее внешнюю политику и поиски своего лица, но и внутри нее происходят схожие процессы. И эти две линии могут совпадать и пересекаться. Однако эти две вещи несколько разные: как Россия конструирует себя для граждан внутри страны и как пытается себя утвердить на международном уровне. Мы все больше и больше чувствуем, что Россия пытается самоутвердиться, показать миру, что является государством, которое может принимать участие в определении или принятии политических решений в мире, что Россия — это государство, которое другие государства должны уважать. Эта жажда уважения очень сильна и наглядно видна. О том, что Россия — великая держава, говорится открыто.

 Можно ли говорить, что этот процесс стал интенсивнее с момента произнесения так называемой «мюнхенской речи» Владимира Путина?

Можно. Первые четыре года В.Путина у власти были более открытыми по отношению к Европе, не очень, но все же более дружескими. Однако во время второго президентского срока Россия все определеннее старалась утвердиться в качестве самостоятельной твердой силы. Эта тенденция оставалась схожей и во время президентства Дмитрия Медведева, хотя взгляд Запада на Россию и был оптимистичнее. Сейчас наступил третий этап, еще сильнее настаивающий на особости России и еще более консервативный.

На ваш взгляд, достаточно ли в Литве внимания уделяется процессам, происходящим в России?

Первая реакция на этот вопрос: мало. Есть эксперты – их немного. Есть несколько журналистов с достаточно продуманным взглядом на Россию. Но академическое и экспертное сообщество не столь велико, а комментарии не всегда глубоки. Однако такова ситуация в любой стране, мои коллеги в Германии также говорят о том, что у них слишком мало экспертов по России. Но c другой стороны, России уделяется слишком много внимания, внимания эмоционального и тревожного. Это, разумеется, связано с внутриполитическими процессами, в которых Россия используется как карта в своих внутренних политических играх. Слишком много поверхностного внимания, которое автоматически вызвано имеющимися стереотипами и создает карикатурный образ России, только препятствующий пониманию того, что происходит в этой стране.

Все это на руку России, ведь чем больше о ней говорят (положительно или отрицательно), тем ей лучше?

В случае России можно согласиться с тем, что плохого пиара для нее не существует, а точнее – едва ли ее заботит критика. Конечно, иногда некоторые вещи — это провокации со стороны России, на которые мы реагируем в соответствии с ожиданиями. И тогда России это выгодно. Для нее важно, что о ней не забывают и что реакция в Литве только подтверждает внутрироссийский стереотип о русофобии литовцев.

Что является основной чертой нынешней России и каким образом, на ваш взгляд, эволюционирует ее имидж?

Во внешней политике очевидно желание быть великой, уважаемой державой, потому и действия России довольно резкие, категоричные. В течение последних двух лет эта тенденция становится все более определенной. Внутри Россия очень явно эволюционирует в сторону консерватизма. Это слово само по себе может означает многое, в данный момент главный акцент ставится на традиционных ценностях. Ничего нового в такой риторике нет, однако важно, что она может быть интерпретирована и использована как угодно в зависимости от обстоятельств.

Российские власти сознательно формируют образ Россия как альтернативного Европе образа жизни, инаковости России. Все эти разговоры о ценностях (у которых есть определенные параллели в Европе), консерватизм и поворот не к современным, а к традиционным ценностям особенно усилились в 2013 году. Не только в последнем ежегодном послании В.Путина, но и раньше. Вопрос «гомосексуальной пропаганды», усыновления детей иностранцами — пример эволюции в эту сторону.

Вместе с тем, особый путь России, разговоры о том, что это другая цивилизация, в этом нет ничего нового, дискурс уникальности России обладает глубокими традициями. Только сейчас он приобретает именно такую форму – сознательно конструируемого, альтернативного по отношению к Западной Европе ценностного центра. И когда сейчас речь идет о России, в том числе и о России как Европе, то говорят, что Россия — это другая Европа. Но если особый путь России — вещь давняя, то сейчас усилилось это отделение России от европейского содержания, оно приобретает большую конкретику.

Почему, на ваш взгляд, нынешние российские власти в своей политике по формированию российской идентичности делают упор именно на Второй мировой войне, а не на более ранних периодах?

Любое государство в повествовании о самом себе нуждается в опоре на историю, и если мы взглянем на двадцатый век, то ничего другого, кроме такого очень важного и позитивного для России (с точки зрения результата) события, как Вторая мировая война, не увидим. Для государства и его жителей идея о том, что российский народ спас Европу от фашизма – это важный культурный миф об основании. Еще достаточно много людей, для которых он остается важным. Это не только помпа (мы видим лишь парады), для многих людей миф о победе действительно очень важен, и власть использует этот сантимент. Стране нужна гордость за государство, поскольку девяностые годы двадцатого века не стоят гордости, Октябрьская революция — тоже не предмет для нее. На имперскую Россию тоже нельзя излишне опираться, так имперскость России – не самый лучший образ для мира.

Строить государство в категориях империи в нынешних условиях не имеет смысла. Правда, стоит признать, что кое-какие отсылки ко времени до двадцатого века все же делаются, например, ноябрьские праздники (День народного единства) иногда подаются как день победы над поляками. Все же пока Вторая мировая или Великая отечественная война остается одним из важнейших исторических событий, служащих опорой для гордости за страну.

Можно сказать, что конструировать государство с отсылкой к советской империи безопаснее, нежели с отсылкой к царской империи?

Можно сказать и так. И просто легче, так как советский период ближе. Конечно, этот период тоже непростой, но селективно формируется определенная ностальгия по хорошим относительно недавним временам. Хотя речь все же больше ведется о войне, поскольку советский период был разным, и ставить акцент на него целиком опасно. Вторая мировая война – это героический миф, он символически выгоднее, с ним связано больше эмоций.

Вторая мировая война для других стран, в частности для Литвы, это далеко не позитивный опыт…

Нужно очень хорошо понимать российскую и литовскую внешнюю политику их различия в ней. Здесь соприкасаются два абсолютно разных взгляда, понимания, две разных интерпретации истории. И в этом смысле, если мы говорим о перспективах отношений, то невозможно ожидать чего-то лучшего, пока мы имеем это столкновение взглядов. Для Литвы Вторая мировая война — это включение в государство, где она быть не хотела, а для России —спасение Европы. Поэтому очевидно, что конструируемая в России идентичность вызывает у нас беспокойство, а изменения в двусторонних отношениях не реалистичны.

Как процессы по укреплению идентитета внутри России отражаются на Литве и регионе Балтии в целом?

Почти все, что Россия делает и полагает нужным показать, для нас важно. Другое дело, сколько мы этому уделяем времени и что это за внимание. Все, о чем мы с вами говорили выше, например, как Россия работает в регионе, для нас очень важно и напрямую связано с тем, как Россия формирует свою идентичность. Ведь даже если бы Литва не председательствовала в Совете ЕС, перемены в российско-украинских отношениях были бы для нас важны, так как наша внешняя политика очень сильно опирается на геополитическую картину мира. И мы понимаем, что в географическом плане Литва – небезопасное место и всегда существует такой фактор, как Россия. И мы все время видим, следим за тем, что происходит в России.

Россия хочет конструировать себя как глобальную, великую державу, но в принципе – это региональная сила, ее очень заботит, что происходит вокруг нее, в этом регионе. Западное соседство для нее очень важно, для нее важно, что здесь происходит по историческим, политическим, экономическим и другим причинам. По многим причинам Россия хочет, чтобы ее влияние была здесь ощутимым. Потому и для нас важно понять, что происходит, что она делает, поэтому и отголоски действий России будут слышны постоянно. Процессы в России влияют на нас постоянно – на нашу внутреннюю политику, наше представление об опасностях и внешней политике. Как я уже упоминала, это приводит и к негативным последствиям, тем не менее, как кажется, это влияние пока неизбежно. Так как пока мы не умеем существовать вне связи с Россией.

Чем, по вашему мнению, является нынешняя олимпиада в Сочи для России, кроме того, что это праздник спорта?

Для любой страны олимпийские игры – возможность предъявить себя миру и сказать о себе то, что считает важным. Россия не исключение. Олимпиада показывает, что Россия может устраивать события и зрелища такого масштаба. С матрешками, олимпийским мишкой, авангардом, Чайковским, балетом и космосом олимпиада демонстрирует и вживляет незловещие и неопасные стереотипы о России (по крайней мере, ее открытие). И в этом смысле она столько же лаборатория идентичности, сколько проект по конструированию позитивного имиджа. А более детальные выводы должны будут подождать до ее окончания.

Pirmą kartą pasirodė Delfi.ru